Нет, мы разочаровываемся в том, что технический прогресс способствует нравственному. Мы замечаем, что технический прогресс, безусловно, необходим, но нравственный идет своими путями и отдельно. Главное в техническом прогрессе – компьютеризация по Лему и ускорение по Оруэллу. Все становится быстрее. Даже не по Оруэллу, а по Уэллсу, хотя тема эволюции для Оруэлла важна. Мир ускоряется очень сильно. Гессе вообще считал, что мы живем в фельетонную эпоху, когда фельетон становится главным жанром – жанр быстрого отчета о происходящем.
Я думаю, современное человечество разочаровывается в том, что технократический прогресс каким-то образом способствует интеллектуальному росту. Назовем вещи своими именами. Очень хорошая вещь искусственный интеллект, он помогает переводить сложные тексты, иногда мне надо переводить научный текст, ну, например, свой доклад. Я не мучаюсь и запускаю его в программу. Или иногда мне надо перевести какой-то текст иноязычный срочно, и он мне подсказывает. Безусловно, огромная роль искусственного интеллекта в создании простых картинок, презентаций для лекций. Это чисто такая, я бы даже не сказал «техническая», а секретарская роль. А потом появляется разочарование в возможностях компьютера, разочарование в возможностях хранилища информации, потому что сколько информации туда не набей, нового качества она не образует. Искусственный интеллект – гениальная вещь для искусственных кладбищ. Вот было у нас, значит, такое первоначальное представление о кладбище как о месте нахождения покойника, а стало таким местом нахождения информации о его жизни, уникальным местом нахождения того, что там есть. Искусственный интеллект имеет дело с законченными процессами, он хорош для манипулирования с законченной жизнью, с завершенным романом. Он хорошо комбинирует. Но главное разочарование наступает, когда вы понимаете, что он не может ничего сам произвести. В этом и заключается конец технократической утопии, сознание ее фатальной ограниченности.
Это, конечно, очень грустно, но дело в том, что вообще разочарование в прогрессе как в универсальном направлении вообще болезненно для человечества. Люди думали. Что если им создать сытую и нормальную жизнь, возникнет естественный человек Руссо. И тут вдруг оказалось, что естественный человек хочет совершенно другого, что он с гораздо большей готовностью и радостью наблюдает за публичными казнями, а не за мирным трудом. Вдруг оказалось, что главная задача человека – даже не накопление, а переживание особого рода эмоций, и эти эмоции не всегда благородны и благотворны. Человек любит переживать зависть, любит переживать несчастную любовь. Замечательное открытие Толстого в том, что для счастья нужно столько же счастья, сколько и несчастья. Иными словами, как вот у меня один замечательный мальчик с изначально философским образованием делал доклад: главное разочарование в прогрессе – это разочарование в рациональности. Мы вдруг понимаем, что рациональных двигателей нет ни у истории, ни у морали. Он пытался объяснить «Розу Мира», делал доклад о мистическом мировоззрении. «Роза Мира» – это, кстати, мистика в высшем смысле, это такое мистическое миропонимание (всегда я тоже это тупо повторял), которое снимает с человека ответственность. Вдруг оказывается, что человек не отвечает даже сам за себя, где уж ему отвечать за других.
Еще раз: все это может оказаться весьма относительно, мы легко можем оказаться в мире, где победит опять марксизм. Но пока вот так.
